«Отражение в мертвом алмазе»: Шпионский триллер как коллективная галлюцинация

Бельгийский дуэт Элен Катте и Бруно Форцани, уже успевший стать культовым среди ценителей стилизованного жанрового кино, в своей новой работе «Отражение в мертвом алмазе» обращается к эстетике шпионских триллеров 1960-х. Их фильм — это не столько связное повествование, сколько визуальный манифест, коллаж, сотканный из воспоминаний и кинофантомов, говорит киновед-психолог Анна Журба.

Сюжет, служащий скорее каркасом для демонстрации стиля, знакомит нас с пожилым агентом Джоном Диманом (Фабио Тести), доживающим дни на Лазурном берегу. Его покой нарушает видение девушки в бикини, запуская череду воспоминаний о молодости (Янник Ренье) и погоне за неуловимой шпионкой Серпентик (Барбара Хеллеманс и Сильвия Камарда). Однако логика здесь подчинена эстетике: каждый кадр, длящийся считанные секунды, работает на создание «симфонии сенсорной перегрузки», как уже окрестили почерк режиссеров.

Катте и Форцани, известные по работам «Горечь» и «Пусть трупы загорают», и здесь остаются верны себе. Их главная цель — стилизация и трибьют, на этот раз не джалло, а ранней «бондиане» и, в особенности, фильму Марио Бавы «Дьяболик». В ход идут все атрибуты жанра: латексные костюмы, психоделические иллюзии, пижонские гаджеты вроде рентгеновских колец, погони на спорткарах по серпантину и, конечно, роковые женщины с лезвиями. Режиссеры восхищенно и одновременно иронично играют с этим наследием, балансируя на грани пастиша и издевки. Их китч — осознанный и любовный.

Фильм сознательно уходит от рационального сюжета в область чистой формы. Он размывает границы между воспоминанием, съемками фильма и комиксом, намекая, что сам герой, Джон Диман, возможно, лишь продукт коммерческой индустрии, продающей «подделки под бондиану». Это кино — оптическая иллюзия об иллюзиях, антипод современным экшн-блокбастерам вроде «Миссии невыполнимой», которые апеллируют к реальным тревогам. Здесь же царит ностальгия по тому, чего никогда не было.

«Отражение в мертвом алмазе» — это вызов, брошенный привычному киноповествованию. Катте и Форцани доказывают, что стиль может быть самодостаточным содержанием, а кино — красочным наваждением, не требующим логических оправданий. Фильм не отпускает, гипнотизируя калейдоскопом образов, и становится либо головокружительным путешествием в стилизованное прошлое, либо испытанием на прочность для зрителя, ожидающего внятной истории. Это кино для тех, кто готов довериться чистой, безупречно срежиссированной визуальной поэзии.