От Мурано до Мураново: целая жизнь в жанре путевых заметок

Художественный концептуальный проект, личный дневник, записки о путешествиях, блестящие рисунки — все это под одной черной обложкой книги Никиты Алексеева «Аахен — Яхрома», выпущенной издательством музея «Гараж»

Начнем с того, что когда-то, больше десяти лет назад, эта книга была выставкой, показанной в одной из московских галерей. Никита Алексеев (1953–2021), художник, участник группы «Коллективные действия», создатель легендарной квартирной галереи APTART, эмигрант, к тому моменту уже вернувшийся из Франции на родину и успевший побыть еще и регулярно практикующим журналистом в еженедельнике о путешествиях «Иностранец», решил каталогизировать все места и населенные пункты, где когда-то бывал — а он много где побывал. Взялся нарисовать картинки и написать небольшие эссе о каждой точке на своей карте. К рисункам прилагался большой чемодан с прикрепленной к ручке флешкой с текстами. Спустя недолгое время инсталляция была продана на одной из зарубежных ярмарок, вскоре галерея закрылась, и следы чемодана потерялись. Если бы не усилия жены Алексеева, искусствоведа Саши Обу­ховой, одной из создательниц архива современного искусства музея «Гараж», отсканировавшей все рисунки, такой книги сегодня бы не было.

А это колоссальный труд. Всего набралось около 600 пунктов. В книге они расположены по алфавиту, и, как ясно из названия, начинается она с немецкого Ахена, а заканчивается подмосковной Яхромой. Сочетание географических названий в оглавлении уже само по себе выглядит поэзией — возьмем, к примеру, букву «Ц»: Царское Село, Цахкадзор, Целль-ам-Зее, Цесис, Цетине, Црвены Оток, Цуоц, Цюрих. Начав читать о Мурано, который автор хорошо изучил, делая свой проект на известной фабрике стекла Berengo (потом эта работа была показана в Пушкинском музее), вы плавно переходите к Муранову, имению, куда автор мечтал попасть из-за любви к Тютчеву. И так везде. Из Стамбула — в Старицу, из Калининграда — в Кале.
Но это не только географические перемещения — это и путешествия во времени, от детских впечатлений к юношеским приключениям и наблюдениям зрелого ума — и обратно. Каждое место промаркировано датами визитов. Чемпионом мог бы стать Судак, где автор бывал десятки раз. Но самым протяженным оказалось пребывание в Москве — это, грубо говоря, вся жизнь. Да, согласно своему замыслу, художник не игнорировал город, в котором родился и жил. Эссе о Москве показательно для всей книги. В ней вы не найдете списка достопримечательностей, она вообще далека от жанра путеводителя, зато почти в каждой заметке есть или эмоциональное (экзистенциальное) переживание момента, или философский парадокс, или все сразу. Москва описана через рисунок обоев и планы ее реконструкций, а проиллюстрирована — нет, не башнями Кремля, а вентиляционными бетонными будками бомбоубежищ.

У книги есть несколько «входов». Можно начать сравнивать собственные впечатления от мест, где вы бывали, с впечатлениями автора. Можно отдаться последовательному и прихотливому потоку городов и стран. А можно, например, сначала разглядывать картинки — всегда изящную минималистичную графику, чтобы вдруг обнаружить портрет композитора Андрея Волконского — к тексту об усадьбе Суханово, бывшему имению князей Волконских, превращенному в советское время в Дом творчества архитекторов. Или, неожиданно, святого Фирса — в главе про Фирсановку, где, оказывается, случилась одна из самых известных акций КД — «Лозунг». Или наткнуться на странный цветок — «песчаную розу» из Сфакса в Тунисе.

В книге есть множество историй, полезных для любителя искусства, — о выставках, знаменитых и не очень, увиденных глазами участника и очевидца. Но удовольствие от текста обеспечено и далеким от искусства людям — просто потому, что книга прекрасно написана. Отдельные пассажи вполне заслуживают того, чтобы быть образцами могучего русского языка на каком-нибудь всеобщем диктанте. Восхищает и эрудиция автора в самых разных вопросах. Так, описывая голубятню, он обязательно назовет породы голубей, а рассказывая о Кисловодске, вдруг упомянет индийскую адвайта-веданту. Но еще больше, как кажется, читателя подкупит «дневниковая» составляющая — то, что обычно опускается в отчетах о путешествиях и что на самом деле составляет важнейший их итог: капризы и отношения со спутниками (спутницами), опоздания и разочарования и, напротив, неожиданные находки и ощущения, моменты, которые запоминаются навсегда. И этим книга Никиты Алексеева напоминает сборник прекрасных стихов.