Деревянный реликт. Рассмотрели дом в центре Минска, где начиналась революция (на самом деле нет)

Источник: Надежда Конон. Фото: Александр Ружечка, а также из архивов БГАФФД, БГАНТД. Коллаж: Максим Тарналицкий
В Минске между площадью Победы и Свислочью стоит деревянная хата. Неподготовленный приезжий удивится такому реликту в центре белорусской столицы. Между тем маленький зеленый домик известен во всем мире (в определенных кругах). В списке его знаменитых гостей — Михаил Горбачев и Фидель Кастро, а поэт Янка Купала вообще здесь жил. Еще один удивительный факт — это дом, который переехал. К дню Октябрьской революции Onlíner вспоминает историю необычной постройки.

В деревянном доме в Минске в 1898 году прошел первый съезд РСДРП. Даже если вам эта аббревиатура ни о чем не говорит, пока просто знайте: второй съезд этой партии прошел в Брюсселе и Лондоне.

РСДРП — Российская социал-демократическая рабочая партия, о создании которой объявили в Минске. Это была важная веха в истории рабочего движения в Российской империи. Несмотря на идейные расхождения (социал-демократы от коммунистов далеки), при большевиках домик первого съезда привлекал революционеров из разных стран.

Аутентичная хата, в которой и прошло то нелегальное собрание, не сохранилась, но фотографии ее остались. В 1941-м дом сгорел. В 1948-м его восстановили на прежнем фундаменте, а в 1953-м перенесли на берег Свислочи (раньше дом стоял ближе к площади).

Поэтому на табличке об исторической ценности постройки мы видим сразу несколько дат: конец XIX века, 1948 и 1953 годы.

— По этому дому можно изучать архитектуру конца XIX — начала XX века. Минск в то время на 80—90% был деревянным, и это пример типичной жилой городской застройки, — рассказывает Екатерина Чернова, научный сотрудник Дома-музея I съезда РСДРП, филиала Национального исторического музея.

Дата постройки дома неизвестна, но в 1898 году он уже стоял на улице Захарьевской (теперь проспект Независимости), недалеко от Белоцерковной (не сохранилась) и Госпитальной (частично стала Коммунистической).

На старом плане, который показывают в музее, дом значится по Захарьевской, 133.

— «Прописка» дома менялась: то Захарьевская, 135, то 137… У нас есть старый адресный знак. Возможно, он аутентичный: троечка на нем нарисована поверх стертой пятерки, — обращает внимание сотрудница музея.

Это была почти окраина города, но с удобной транспортной доступностью: за шесть лет до съезда в Минске запустили конку, конечная станция которой была как раз у Круглой площади.

Хозяйкой дома примерно в те годы была Франтишка Викентьевна Ржецкая, которая сдавала квартиры. Исследователь Леонид Моряков уточняет в книге «Главная улица Минска», что Ржецкая владела домом с 1890 года, а до этого сама снимала там жилье.

Известно, что в 1910-м дом представлял собой одноэтажную постройку с мезонином и двумя печками, крытую гонтой (небольшими дощечками). Рядом — сарай, сад.

По описаниям помещений за 1910 год можно представить жильцов. Например, тогда здесь снимали квартиры учительница Чехович, помощник пристава Дащенко, а в мезонине у минчанки Лапковской была крохотная швейная мастерская.

Еще раньше, в 1898 году, четыре комнаты с кухней и прихожей здесь арендовал с семьей и прислугой Петр Румянцев.

Это именно тот Петр Румянцев, в честь которого названа улица рядом с площадью Победы, а на Белорусской железной дороге — тепловоз. В истории того самого съезда этот квартирант Франтишки Ржецкой сыграл важную роль.

— В Российской империи тогда было много рабочих организаций, но они были разрозненными. Все это было нелегально. Нельзя было просто договориться о встрече — за всем следила полиция, — говорит Екатерина Чернова. — Организацию съезда в Минске поручили представительнице БУНДа (еврейский рабочий союз. — Прим. Onlíner) Евгении Гурвич. Она жила неподалеку и вышла на Румянцева, который согласился пустить делегатов.

В год съезда Румянцев работал на Либаво-Роменской железной дороге помощником контролера, имел приличную зарплату — около 1000 рублей, из которых четверть уходила на аренду, добавляет деталей книга Леонида Морякова.

Румянцев был родом из Москвы, из семьи дворовых людей (бывших крепостных), выпускник коммерческого училища. Несмотря на то что однажды он был под следствием за сочувствие «противоправительственной пропаганде» и даже в ссылке, а потом под наблюдением полиции, в Минске мужчина успешно продвигался по службе, был отличным работником и радушным человеком, вспоминали его современники.

Радушно он отнесся и к делегатам съезда, которые съехались из разных концов империи. Хозяйке дома Румянцев сказал, что будут праздновать день рождения его жены Ольги, поэтому приедут гости.

История умалчивает, поверили ли такой легенде владелица дома и соседи.

В музее воссоздана комната, где собирались делегаты. Девять чашек на столе символизируют участников съезда, еще три — отсылка к Петру и Ольге Румянцевым и Евгении Гурвич, которые в собрании не участвовали, хоть и находились в доме.

— Предметы интерьера — не те самые вещи, которыми пользовались участники съезда. Но они относятся к концу XIX — началу XX веков. Это музейная ценность, не новодел, — поясняет Екатерина Чернова.

В экспозиции есть два подсвечника и зеркало, которые принадлежали Румянцеву. Его сын подарил музею личные вещи отца в 1950-х.

Сохранилось несколько довоенных фотографий исторического дома. Даже снимок одной из комнат (найти такой — редкая удача!), который помог музейщикам воссоздать интерьер.

Так что же съезд? Для конспирации участники не вели протоколов, записывали только решения, а в случае облавы немногочисленные бумаги планировали сжечь в печи. В соседней комнате из окна достали раму — чтобы в случае чего быстро убежать к реке. Хозяева квартиры во время работы съезда караулили, чтобы в дом не явились чужие.

— На первый день участники съезда создали партию. На второй день решали, как она будет функционировать — это у них не очень хорошо получилось. А на третий просто радовались, что съезд прошел и что их не задержали, — рассказывает сотрудница музея.

Как сложилась судьба дореволюционной владелицы арендного дома Франтишки Ржецкой, неизвестно. В 1923 году дом национализировали и решили обставить мебелью в стиле времени съезда. Было распоряжение отремонтировать хату к 14 марта того же года, а над крышей торжественно поднять флаг с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Так и сделали. Тогда началась музейная жизнь постройки.

— Вообще это один из самых старых музеев Беларуси. Если считать с 14 марта 1923-го, он существует уже 101 год, — обращает внимание Екатерина Чернова.

Любопытно, что квартиранты продолжали жить в доме-музее аж до 1941 года. Экспозиция занимала всего одну комнату, так что и для арендаторов оставалось место. Среди них были в том числе знаменитости. Например, в начале 1920-х здесь жили Янка Купала и Змитрок Бядуля.

— Об этом узнали сравнительно недавно. Нашли телеграмму на первую минскую электростанцию. Там было написано, что в этот дом надо бесперебойно подавать электричество — здесь живут и работают писатели Янка Купала и Змитрок Бядуля, — говорит сотрудница музея.

В начале войны, в 1941-м, дом сгорел.

— Одно из предположений: загорелись дома через дорогу, а сюда пожар перекинулся, — уточняет Екатерина Чернова.

В 1948 году по проекту архитектора Ивана Володько дом восстановили на старом фундаменте. Постояльцы там уже не жили, а музей пользовался популярностью пуще прежнего. В 1952-м газета «Советская Белоруссия» писала, что за 1951 год здесь побывало 29 216 человек.

В ноябре 1953-го та же газета упомянула одной строкой, что идут работы по реконструкции исторического домика. За максимально короткой новостью вообще-то пряталось большое событие: дом переехал на новое место!

В те годы главную столичную улицу реконструировали, кардинально менялся облик Круглой площади — очевидно, деревянная хатка и мешала трассе, и не вписывалась в новый стиль города. Выглядел переезд (очень примерно) вот так:

Над проектом переноса работал архитектор Николай Дроздов.

— У нас есть два генплана, — показывает бумаги наша собеседница в музее. — После восстановления в 1948 году дому I съезда РСДРП хотели отвести больше территории: сделать парковую зону, посадить деревья. Второй план — уже 1953 года, когда дом решили переносить. Территорию рядом заложили уже небольшую.

В 1948-м вокруг дома хотели сделать помпезное ограждение.

— Хорошо, что не сделали. В итоге поставили такую же ограду, какая была в 1920-х, когда дом стал музеем. Получилась отсылка к истории, — поясняет Екатерина Чернова.

Этот дом на главной улице города долгие годы был обязательным пунктом в минской культурной программе для трудящихся и революционеров разных рангов, причем не только из БССР.

В наши дни в деревянном музее экспозиция не такая, какой была в советские годы. Вместо акцента «здесь начиналась партия» — основной рассказ про губернский Минск. Большая история про съезд, понятно, тоже есть.

— Как думаете, что дальше будет с этим домиком в центре?

— Все хорошо с ним будет. Посмотрите, времена менялись вокруг него, а он — стоит.